Извините, в данный момент страница находится в стадии наполнения.
Из статьи "Андрей Беляев "Знамена Астанчурги", 2011 г.
"Абстрактная живопись всегда искушает нас возможностью интерпретации, провоцируя вчитывать в цветовые конфигурации и комбинации форм некие смыслы и образы. Художнику остается либо поддержать зрителя в этой попытке прочесть абстракцию как метафору реальности или как отвлеченного понятия, либо изгнать из картины всякий намек на изобразительность... Уже с момента возникновения абстрактного искусства в нем складываются две линии, демонстрирующие примеры различных подходов к этой проблеме, где одну сторону представляют, допустим, Филонов, Клее или Миро, а другую – Малевич, Мондриан и Стелла.
В картинах Андрея Беляева исследуются обе эти возможности. Действительно, художник нередко использует в своих работах рудиментарные изобразительные элементы, отсылающие то к детским каракулям, то к наскальным рисункам или орнаментальным формам, то есть к своего рода пра-изображениям. Иногда сами цветовые пятна сгущаются у него в некое подобие образа, как, например, в двух картинах с изображением «голов».
В то же время в большинстве работ эти элементы изобразительности оказываются поглощены самой живописной стихией. Живопись Андрея Беляева носит витальный, почти экстатический характер. Его крупноформатные холсты, при всей колористической тонкости и гармонии, предельно интенсивны по цвету. Вдобавок их плоскость буквально взрезана энергичными трассирующими движениями кисти, словно визуализирующими внутри картины линии силового напряжения. Этот эффект усиливается за счет цветового контраста живописного «фона» и проложенной по нему траектории.
На выставочных экспозициях Андрей Беляев часто использует неожиданный элемент, по-своему ставящий вопрос о природе абстрактного искусства, – это качели, сделанные по проекту художника и позволяющие двигаться одновременно в двух плоскостях, обозревая выставочное пространство с разных сторон. С одной стороны, это аттракцион, привносящий в созерцание живописи элемент игры и интерактивности, что можно при желании прочесть как ироническую уступку требованиям «актуальности». Но, пожалуй, важнее другая их функция. Качели выступают здесь в качестве своеобразного инструмента, сбивающего привычную оптику взгляда, не дающего ему зафиксироваться на том или ином объекте и, следовательно, затрудняющего любую интерпретацию. Они помогают настроиться на интуитивное, а не рациональное постижение живописи, пережить ее как процесс становления, как бесконечное мерцание ускользающих образов и значений..."
Наталья Решетова
